Танах вышла на покосившееся крыльцо, с трудом разгибая поясницу. Прищурилась на мутный восход, никак, к дождю дело. Деревенская ведьма была одета в платье, бывшее некогда черным, но, со временем, ставшее неравномерно серым, местами залатанное, но все еще целое, на ногах теплые носки из козьей шерсти и крепкие практичные деревянные башмаки. Вернувшись в дом и погремев посудой, доставая подойник, Танах отправилась в дырявый сарай доить козу. Козу звали Мэри Эн, была она беспородная, белая и тощая, а еще очень бодучая, ежели встретит какого-нибудь незнакомца, который осмелится подойти поближе. Танах обычно привязывала козу днем на длинной веревке за домом, получше всякой сторожевой собаки! Красть у бабки, конечно, было нечего, однако же котелок тоже денег стоит, и одёжа почти совсем целая, и, главное, травки сушеные можно перепутать, а травки ведь не во всякую пору можно собрать, поди полазай по болотам ночью, научишься ценить.
Подоив козу, Танах унесла молоко в дом, плеснула в миску коту, налила себе в кружку, остальное сунула в погреб. После, покопавшись в старом рассохшемся деревянном сундуке, вытащила бережно завернутый в тряпицу сверток и развернула его на столе. В свертке лежало несколько пожелтевших пергаментных свитков с рунами. Выбрав один, Танах завернула остальное в тряпицу и положила обратно в сундук. Усевшись на табурет за стол, Танах начала с трудом разбирать руны, бурча себе под нос всякие слова про дурных травников, лезущих в Пущу и ломающих себе ноги, а после сворачивающих мозги честным селянам этой дурацкой грамотой. "От аб...облы...се..блысения? А, облысения... Ишь, какие барские хворобы, ну облысел и облысел, что теперь, траву полезную изводить? Ну-с, ладно, что он там еще понаписал... Вз..вззз...ять... угу, так... траву... кос...косте... кости? Хм... нет, слово длиннее... костянику, во... уффф..." Оставив свиток на столе, утомившаяся умственно Танах сходила к колодцу, принесла воды и бодро вымыла в избе пол, привязала козу за домом и пожаловалась ей на тяготы научной образованности.