В полднях пути от города, на северной стороне острова, раскинулось небольшое поселение: с пяток наделов и столько же фермерских домишек.
Сейчас, ранним полднем к нему подъезжали трое всадников: пожилой плотного сложения мужчина, парень лет семнадцати и щупленький человечек неопределенного возраста с пронзительным взглядом черных глаз и острым носом. Паренек держался где-то поодаль, скучающим взглядом озирая окрестности и строя глазки редким девушкам.
- Вот ты сам и подумай, разве можно такое допускать? Это ж сплошные убытки. Нет, надо или продавать окончательно или что-то думать, дольше тянуть нельзя, - услышал молодой человек обрывок разговора отца, решившись подъехать ближе. Купец разговаривал уверенным властным тоном, управляющий согласно кивал.
- А вот если взять и… - решился тот, наконец, открыть рот, но что было дальше, парень не расслышал, потому что опять отстал.
Но вот, наконец, процессия оказалась перед первым домиком, откуда, навстречу слезшему с коня владельцу его земли, выскочил арендовавший участок шустрый мужичок и тут же заторопился приглашать купца в дом.
- Доброго утречка, вашмилость, доброго утречка! За платой приехали – а она у меня всегда готова! Милости прошу, сейчас и рассчитаемся…
- Эх, Барсук, все бы были такие, как ты… А то ведь с каждого плату трясти приходится, как из подушки блох выколачивать! Будто надел у каждого свой личный.
- И не говорите, господин Вальмут! И не говорите...
Примерно в таком духе к вечеру купец объехал всех своих арендаторов. Где-то пришлось остановиться, и отчитать нерадивого землепашца. Еще кому-то дать совет по поводу того, что выгоднее сажать в этом году. А то, как жаловался Вальмут управляющему, «сначала насадят не пойми чего, потом плату задерживают, неурожай, мол».
У последнего домика купец задержался. Все трое были уже давно на своих двоих, лошадей оставили под навесом во дворе у Барсука.
Этот дом отличался от прочих в худшую сторону. Покосившаяся дверь, прохудившаяся крыша, ветхий забор – все указывало на то, что хозяева не слишком заботились о своем владении.
- Эй, Дейзи! – крикнул Вальмут куда-то во тьму открытой двери, но вместо хозяина из-за дома показалась хозяйка. Ею оказалась женщина с заплаканными глазами и следами побоев на лице.
- Опять?.. – только и спросил купец у женщины. Та кивнула и разрыдалась.
Берри стоял, переминаясь с ноги на ногу, не зная, куда девать глаза. Управляющий наблюдал за сценой с видом полнейшего равнодушия – ему было не привыкать.
- Вчера напился, последний кувшин из дома стащил, красивый такой, от бабки мне достался, - жаловалась женщина сквозь глухие рыдания. – Дрыхнет теперь с похмелья, а я одна – много ли успею?.. Дети еще маленькие, за ними тоже пригляд пока нужен, а этот – только знай, что буянить, да из дома таскать и пропивать…
- Да ладно, ладно, знаю я твою беду, не хнычь, - сердито пытался успокоить ее Вальмут. – Ты, вот что… Месяц отсрочки тебе даю, а ты за это время или мужа своего от бутылки отучи, или нового найди. А лучше – найми работника, какого-нибудь, не особенно прихотливого. И хватит реветь – слезами горю не поможешь. Рукава засучи, и за работу. И по соседкам нечего просиживать – не помогут они тебе…
Женщина от неожиданности аж вздрогнула.
- А… господин мой, а откуда тебе про соседок ведомо?
- Ведомо, ведомо… Вас, женщин, насквозь видать, когда вы не в себе. Ну, все поняла, что я сказал?
Женщина кивнула, неожиданно перестав плакать от удивления.
Вернувшись к Барсуку, тому арендатору, который у Вальмута был на хорошем счету, купец начал раздавать распоряжения.
- Ты, дядька, загляни-ка к местному кабатчику, скажи, чтоб закрыл счет тому пьянчуге, скажи, что я лично велел, - говорил купец, обращаясь к управляющему. – Потом в город приедешь за мной, куда всегда. А ты, - сказал он, оборачиваясь к сыну, - останешься сегодня с Барсуком, пусть-ка поучит он тебя работе с землей… Эй, Барсук, работник еще один тебе нужен?
- А как же? – ответствовал тот.
- Ну, так прими-ка моего сынка, а то кроме как деньги мои в кабаках проматывать, да с девками заигрывать, ничего не умеет! Весь оставшийся день сегодня на тебя работать будет!
Берри ошалело щелкал ртом, не зная, то ли шутит отец, то ли всерьез говорит.
- Ну что, ваше сиятельство, - Барсук также был не чужд шуток, - пойдем, познакомлю тебя с другими работягами…
Ночь застала купца в темном переулке на кабацких задворках. Он кутался в темный плащ, взгляд прикован к входу в переулок. Вот слышатся чьи-то тяжелые шаги, бряцание кольчуги, и перед купцом оказывается не кто-нибудь, а сам начальник городской стражи.
- Завтра из порта кой-какой товар повезут, так вот надо сделать, чтобы твои ребята моих не задерживали, понял? – шепотом дает Вальмут указания.
- Понял, как не понять, - также шепотом откликается стражник, - не первый раз.
- Как обычно, - утверждает купец, и в протянутую из-под плаща руку ложится небольшой кошелек. Со стороны это выглядит как рукопожатие.
- Сочтемся, - подтверждает начальник стражи, и купец первым покидает переулок.
