Когда музыка начала стихать, и усталые гости расходились из круга, Танах разыскала Ясеня.
- Нам бы с тобой наведаться в Сердце Пущи, а, Ясень?
В руках Танах изрядный сверток, куда она сгребла угощения с праздничного стола.
- Надо сходить, ты права, Танах. Хотя бы для того, чтобы благодарность ей принести.
По дороге в Темную Падь Ясень рассказал о том, что был недавно в Сердце Пущи, и был там не один. С ним ходил Визел.
- Я, как и ты сейчас, пришел посмотреть, не изменилось ли там что-то с того момента, как мы с тобой вопрошали Пущу. Трава там по-прежнему сухая, и еще вот что. Заснул я там и сон видел: лес мертвый, сухой и полный пыли. Не понял я, что это значит, ведь Пуща жива, звери не мрут и листья на деревьях не желтеют, как говорил Тагайл. Можешь ли ты истолковать?
-Могу предположить, что это нам предостережение. Так будет, ежели мы Пуще не поможем. Так что сделаем все, что в наших силах...
- Потом Визел предложил проверить, не нанес ли колдун рану Сердцу Пущи, и я попытался проверить это, проникнув вниманием глубоко в её Сердце, но ничего не обнаружил.
- А помнишь, давеча, когда мы ходили с тобой, почуяли мы порчу колдунскую...
- Да. Я уже начал было думать, что это заклятие не на самом Сердце Пущи лежит, а на колдуне. Вроде, окружает его, как мороком. А поскольку мы его искали, то и почуяли его. Непонятно только, отчего же трава вянет.
- Значит, все-таки тянет силу-то пущину... Вот и сон тебе потому приснился.
- А тебе, Танах, не снятся ли какие-то странные сны? - спросил Ясень.
- Нет, голубчик, не снятся...
Подойдя к расщелине, Танах разложила дары и, обстоятельно расправив юбку, уселась на землю.
Трижды хлопнув в ладоши, Танах начала напевно читать гимн, славящий Пущу. Никто не знает, когда и кем были придуманы слова гимна, издревле Ведающие Пущу учили ему своих последователей. Ясень сел рядом и чуть позади, плотно приложив ладони к земле
- К тебе прихожу с благодарностью Мать-Пуща, - тихо сказал он, опуская лицо в траву и прикасаясь к земле лбом.
Слышит ли Пуща слова... но Ясень надеялся, что почувствует отклик, его благодарность за покровительство и за
чудесный дар, благодаря которому он теперь не беспомощен.
После этого распрямился и подхватил гимн, начатый Танах.
Завершив гимн, Танах помолчала, собираясь с мыслями, и тронула Ясеня за рукав. Тот достал из заплечного мешка волчью шкуру и протянул ведьме. Накинув на себя шкуру, Танах в мыслях представила себя единой со всем живым, обитающим в Пуще, кормящимся ею, и кормящим Ее собой.
- Мать Пуща, Тебе предлагаю я помощь и у Тебя прошу я помощи, ради Твоего благоденствия! Силы прошу для защиты и охранения Тебя! Силы прошу очистить Тебя от недобрых чар и охранить впредь от колдуна, крадущего жизнь!
Танах встала на ноги. Показалось ли ей это, что запахи и звуки чащи стали необыкновенно резкими и четкими.
И удар бубна вновь прокатился над расселиной, и еще один. Древний бубен задавал все ускоряющийся ритм, который вливался в тело, будоражил кровь, будил ощущение силы и звериной ловкости, звал вскочить с места, бежать по лесу, танцевать под звездами. Ведьма кружилась на краю расселины Сердца Пущи, как сотни ее предшественниц, раскрывая саму свою сущность навстречу Пуще, устремляясь к Ней, призывая Пущу и отдавая себя Ей без остатка. Ясень, отбивавший ритм, тем не менее, внимательно следил за Танах, и в тот момент, когда её силы стали иссякать, отложил бубен, осторожно подхватил ведьму и опустил её на край расселины, а сам сел рядом, прислушиваясь к её дыханию.